Хоккейный клуб «Салават Юлаев» отправился на предсезонный турнир в Нижний Новгород

«А чего это Солодухина не взяли?!?», – возмущенный представитель общественности под ником virgin73 упражнялся в остроумии в комментариях под новостью о том, что команда мастеров «СЮ» отправилась на предсезонный турнир в Нижний Новгород.

Автор этих строк, по должностному регламенту обязанный налаживать прочные связи с этой самой общественной тоже возмущался, но уже по ту сторону смартфона.

Любителя хоккея хотелось пристукнуть, потому что очень много сил уходило на то, чтобы одной рукой листать страницы клубных соцсетей, другой держаться за поручень быстро движущегося автобуса и постоянно подтягивать ремень тяжелой сумки.

Риск состоял в том, что вся эта неустойчивая конструкция в виде меня могла рухнуть на улыбающегося Солодухина. Наш форвард рылся в телефоне и ежеминутно принимал поздравления – Славе исполнилось 29.

Предвосхищая резонный вопрос читателей: «А чего ты не сел, как все нормальные люди?», отвечу, что мне элементарно не досталось места – мое в автобусе занял Бен Скривенс. Но обо всем по порядку.

Наш «Мерседес» отправлялся по маршруту «Уфа-Арена» – МАУ «Уфа» ровно в 16.00. Опасаясь опоздать, я все равно не сумел прийти в адекватное время, поэтому в 15.15 я уже грузил вещи в, разумеется, пустой автобус. Я рассчитывал не привлекать лишнего внимания, поэтому разместился сзади и побежал организовывать интервью Вестерлунда коллегам из БСТ.

По возвращению автобус оказался забит и уже был готов к отправке. Кто-то из хоккеистов, кажется, Александр Логинов весьма деликатно подсказал: «Вам, наверное, вперед. Здесь обычно ребята сидят». Тем не менее, свободное место в хвостовой части автобуса нашлось, но мне ли состязаться в остроте реакции с Беном Скривенсом? Наш голкипер резко взбежал по ступенькам и спросил меня, где можно разместиться?

Был бы мой английский лучше, я бы объяснил, что здесь пространства хватит на нас двоих – троих, включая его увесистый баул (нет, не с формой. Она поехала отдельно), что администрация клуба все выстраивает до мелочей. Но активного словарного запаса хватило только, чтобы широким жестом показать – присаживайтесь, пожалуйста, дорогой товарищ! Остаток пути я проделал, как описывал выше.

В самолете я совершил ту же ошибку, отправившись в хвост лайнера. Как оказалось, места сзади – вотчина Куляша, Хартикайнена, Гончарова, Лисина, Кокарева и Зубова. Или как они позволяют себя называть близким «коллегам»: Кули, Гочи, Лиса, Кокса, Харти и Зуба, – про прозвища хоккеистов и алгоритмы их образования (прозвищ, конечно, а не хоккеистов) будет отдельный пост.

Видя, что я снова мнусь и пытаюсь пристроить оборудование, Кокарев любезно предложил присесть к нему. Складывалось весьма удачно – хотел скоротать время полета и записать короткое интервью с Денисом. Но на полпути Илья выручил товарища: «Давай, Ден, сюда. А то им там неудобно будет» и пригласил бывшего динамовца к себе. Пока мы с оператором восхищались взаимопониманием наших форвардов, Кокарев покинул зону spotlight.

Мне оставалось только наблюдать за Теему Хартикайненом и его заочной дуэлью со стюардессой «Саратовских авиалиний». Оба перед взлетом активно пользовались багажной полкой: гордость «юлаевцев» с первой попытки открывал и закрывал дверцу (доставал то наушники, то планшет). А вот сотруднице авиакомпании, чтобы справится с заедающим, видимо, механизмом приходилось просить помощи коллег. В какой-то момент их не оказалось под рукой, и девушка без должного пиетета к звезде КХЛ (оно и понятно для представителя такого малохоккейного региона, как Саратов) попросила Харти захлопнуть крышку, с чем нападающий справился блестяще, но так и не оценив благодарного девичьего взгляда.

Затем начали раздавать тапочки. Как я понял – для комфортного передвижения по салону. Почти все отказались. Заметил, что у хоккеистов особое отношение к обуви (место для шутки про «ты еще коньки не сносил»), а именно к кроссовкам. Одинаковых пар не увидел ни у кого, но в ходу – самые известные марки и бренды.

Пару раз мне показалось, что я поймал полный острой жалости взгляд, обращенный к моей обуви – паре беспородистых «китайцев», купленных в Декатлоне за 700 рублей для «туда-сюда». По опыту госслужбы знаю, что так обычно смотрят соцработники на детей из неблагополучных семей.

Перед полетом многоопытный спортдиректор Роман Беляев (который, кажется, перевидел все на свете, а всех хоккеистов мира пересмотрел трижды) рассказал, что есть негласное/гласное правило, что если хоккеист некомфортно чувствует себя в салоне, то он может провести полет в кабине пилотов. В частности, пользовался этим правом наша легенда, член «Тройного золотого клуба» Александр Могильный.

Перед посадкой я воспользовался системой громкой связи (той самой, которую включают стюардессы, когда бормочут благодарности) и призвал ребят поздравить Солодухина с днем рождения. Я просил еще прислать ему торт со свечкой, но мне сказали, что свечей нет. И мой вопрос – если бы у меня оказались оные, можно было бы их разжечь в салоне летящего самолета – остался без ответа.