В Уфе проходит показ фильма Василия Сигарева «Жить»

Судя по первым двум картинам, которые снял уральский драматург, писатель, а с некоторых пор и режиссер Василий Сигарев, у автора большой  и серьезный опыт «печального общения» с жизнью, проникновения в самые темные ее пучины. Она предстает перед ним (а потом и читателем, и зрителем) как череда неизбежных испытаний для человека, кризисными точками которых становится смерть – как в реальной жизни, так и в жизни его героев. Можно сказать, что пока Василий Сигарев снимает «смертельное» кино, на пределе эмоций, которые трудно отнести к разряду вдохновляющих на жизнь. И кто-то из критиков уже называет его картины чернушными, следующими традициям таких фильмов, как «Груз 200» Алексея Балабанова. Однако сам автор утверждает, что его кино жизнеутверждающе, а каждый видит то, что предпочитает.

В день первого кинопоказа Сигарев со спутницей Яной Трояновой – исполнительницей одной из главных ролей, а еще женой и Музой – попытались рассказать уфимским журналистам (в десятый раз журналистам вообще) о чем их фильм: не о смерти, а о возможности жизни после нее. Не в потустороннем смысле (хотя и этот художественный прием в картине присутствует), а через реакцию людей, чьи близкие неожиданно ушли в мир иной. Режиссер считает, что каждые семь секунд (видимо, согласно некоей статистике, вопрос спорный) на земле умирает человек, и вот тут-то и происходит апокалипсис для тех, кому он был дорог и кто еще остался здесь – дышать, видеть, слышать. Но не может. Он задыхается, слепнет и глохнет. Отчаяние и упорное погружение на дно таковы, что похожи на бунт. Бессмысленный со стороны. Не понимаемый окружающими. Режиссер увеличивает дозу горя часто применяемым в искусстве приемом контраста – эти окружающие просто толпа, просто статисты, любопытствующие, проходящие мимо. Они холодны и равнодушны. При этом каждый человек смертен – как говорится, мементо мори. «Это – про нас с вами. Человек глобально одинок».

Далее.